Абрамовский косик. Одно из любимых с детства мест Фёдора Абрамова. По этой тропе на угоре он спускался и поднимался не раз в течение своей жизни. Наверху возвышается лиственница – символ села Пекашино из его «Братьев и сестёр», а совсем рядом – родительская изба, в которой родился писатель.

Алтарь Успенского собора. Часть алтаря полуразрушенного храма Успенского собора Веркольского монастыря. Красному кирпичу более 100 лет, солнце только подчеркивает кровавые цвета монастыря, выдержавшего трагедию закрытия и опустошения.

«Бобульки» на Хярге. Желтые купальницы, которые расцветают в середине июня в верхнем конце Верколы на берегу рек Хярга и Пинега.

Весна красная. Озарение красной весной Веркольского монастыря, окружающих его лесов и облаков удивительно и поразительно. А поля с прошлогодними зародами сена и снежными полянами напоминают Пинегу, по которой плывут корабли, поэтому многие зрители видят вместо полей реку.

"Талая земля с островками снега напоминает застывший ледоход на земле"
Ф.А.Абрамов «Наедине с природой»

Восхождение. Дорога из красной глины, проходящая по старому мосту через Хяргу, забирается на Веркольский угор. Когда-то по ней двигались повозки с людьми, машины, жители ближайших деревень. Теперь дорога из Верколы теряется в тайге, лишь редкие туристы, рыбаки да охотники совершают восхождение.

Дом на закате. Сняты сотни фотографий, написаны десятки картин этого старинного Дома с конем. Дом умирает, умирает его старое крыльцо, но при закатном солнышке дом оживает, и конь на его вершине гордо смотрит на лиственницу, луга, Пинегу, монастырь.

Дорога к свету. Эта дорога спускается к речке Хярге в самом верхнем конце Верколы. На ней легко поскользнуться, упасть и испачкаться в глине. Но зовущее с угора солнце тянет вскарабкаться по этой дорожке к свету.

Дорога к Храму. Тропинка, из тёмного леса ведущая к Храму. Свято-Артемиево-Веркольский монастырь с его храмами и кельями как на ладошке лежит на солнечной поляне; так и тянет увидеть Бога.

Жёлтая берёза. Осень. Поворот синей Пинеги на Суру. Цвета замерзающих лесов блёклые, северные. И только берёза, как солнышко, озаряет мир жёлтым цветом.

"Весна чувствует, осень размышляет."
Ф.А.Абрамов «Наедине с природой»

Жизнь. Три тополя посреди Верколы. После оттепели подморозило, и ветки их опушились снегом. Улицы и дворы пусты, только редкий прохожий с санками идёт до дому.

Здравствуйте. Лошадки незаконно проникли на территорию музея, покушали музейной травы и поздоровались с музейным фотокорреспондентом.

И жизнь, и смерть. Два храма на территории Веркольского монастыря: древняя Ильинская церковь и молоденькая часовня святого Артемия Веркольского стоят рядышком. Это – жизнь. А перед ними две могилки, юноши и девочки. Это – смерть.

История стоит. Амбар на усадьбе Фёдора Абрамова и цветущая черёмуха.

«История. Как бы пращуры мои, земляки тут стоят... Рублен топором, чтобы годовые кольца зажать на торцах - не будет гнить.
Рубление топором - это целая страница зодчества. Боюсь и дрожу за амбарчик. После урагана первым делом на него смотрю – не сбило?
Но история стоит, и я радуюсь»
Ф.А.Абрамов «История стоит». Из записных книжек 1979 г.

Кормилицы. Старинный Веркольский дом и два деревца перед ним: черёмуха и рябинка.

Костры осенние. Так писатель хотел назвать один из романов тетралогии «Братья и сёстры». Здесь костер рябины красной горит напротив монастыря.

Мыза. Верхний конец деревни. Чистейшая речушка Хярга с вкуснейшей водой, разваливающийся мостик через неё и мыза – горка из красной глины. На неё любят забираться все веркольцы и гости. Вид с мызы потрясающий.

Одиночество. Одинокий амбар в лугах нижней части Верколы. Тема одиночества близка питерскому режиссёру Лидии Бобровой. Она попросила у меня именно эту фотографию.

Одуванчиковый рай. К чему объяснения? Веркольские луга нежатся в раю.

"Первые узоры, которые природа кладет на зеленую землю, - желтые, солнечные"
Ф.А.Абрамов «Наедине с природой»

Осенняя дорога. Солнечная дорога с утренними тенями, проходящая под моим угором и поворачивающая к монастырю.

Пинега без слов. Красу пинежской природы не описать моими словами, поэтому приведу слова Фёдора Абрамова:

«… Пинега, играющая мелкой серебристой рябью, а за Пинегой прибрежный песок-желтяк, … и леса, леса – синие, бескрайние, до самого неба…»
Ф.А.Абрамов «Дом»

Правда. Эта радуга, летящая из монастыря, не придумана, не сконструирована на компьютере. Она и есть правда.

Прогулка. Тихая Веркола на закате.

Рассвет. Вид из моего окна. Когда просыпаешься утром, продираешь глаза и смотришь в окно, тебе позавидует любой житель центральных домов, панельных колодцев и больших проспектов.

Расцвела черёмуха.
«Просторы, дали. И еще воля вольная... Парение над землей. Особое ощущение жизни, простора, свободы... Я езжу за волей на Север».
Ф.А.Абрамов «На моем угоре» 1981 г.

«Таинственно, прозрачно небо над безмолвной землей.... Тихо, так тихо, что слышно, как, осыпаясь белым цветом, вздыхает под окном черемуха»
Ф.А.Абрамов «Братья и сестры» 1958 г.

«Зацвела черёмуха – белые ангелы спустились на землю».
Ф.А.Абрамов «Наедине с природой»

С небом. «Веркола стоит на угоре – самая красивая деревня…».
«День благодарения не только у людей, но и у природы. Вся природа осенью служит молебен, возносит хвалу небу…»
Ф.А.Абрамов «Наедине с природой»

Спящий колодец. Осень. Хозяева колодца покинули дом, уехали в город. И колодец-журавль заснул. А чтобы его не разбудили солнечные лучи, колодец закрыли деревянной крышкой..

Туман. Молоко залило луга, поля, Пинегу. И только Артемиево-Веркольский монастырь в лучах заходящего солнца возвышается над туманом.

Утро. Это утро сосновой веточки, что живёт рядом с моим домом. Солнышко ещё будит людей, не до веточки ему. Но она уже бережно держит в своих лапках снежные комочки, которые напоят её влагой.

Хяргинская осень.
Раздел березки захмелевший ветер.
Они наги средь непорочных сосен.
И на пуантах, белых, как в балете,
Они танцуют Хяргинскую осень.

...

Одна лишь свадьба призрачная бродит
Под листопад среди дворов пустынных.
Во все дома непрошено заходит
Под музыку и марш петель старинных.

Как обелиск над Пинегой-рекою
Пустая Хярга между вечных сосен.
Нет ни души… Березки лишь порою
Танцуют тихо Хяргинскую осень.

(А.Алин)